Это человек другой философии, другого мира. Он живет по принципу: полюбить – так королеву, а украсть – так миллион. Какая любовь? Какая дружба? Я прочел сценарий и решил очеловечить Пчелу. Я стал его облагораживать Пчелу. Я стал его облагораживать: «влюбил» в Олю – жену Белого, сделал его привязанность к друзьям более искренней».
О настоящих бандитах:
«После того как показали «Бригада», авторов фильма многие упрекали в томи, что они романтизировали жизнь бандитов, изобразили жизнь бандитов, изобразили преступников как героев, подавая не самый лучшей пример подрастающему поколению. Я считаю, что это необоснованные упреки. Ведь те, кто сейчас находится. Ведь те, кто сейчас находится в заключении, смотрели старые добрые советские фильмы. Разве это удержало их от совершения преступления? Пираты в восемнадцатом веке убивали людей, а тогда никакой «Бригады» и в помине не было…»
О правдоподобности:
«Я не суеверный человек. Даже когда нас по сценарию собирались положить в гробы, нормально среагировал. Это ребята не захотели и отказались, и режиссеру пришлось искать адекватный выход из положения. В результате крупным планом сняли наши сложенные на груди руки. Впечатляюще получилось. Когда выкопали могилу (а снимали весной), в яме оказалось очень много воды. И стало ясно, что загнать нас туда в ботиночках на тонкой подошве – это просто угробить актеров. Тогда на ноги (по типу болотных сапог) нам надели мусорные мешки, хотя теплее от этого не стало, и дали по стакану водки. Причем пришлось выпить даже Дюжеву, который постился. Мешки постоянно рвались, мы скользили, падали в жижу, руки заледенели, а съемки продолжались около пяти часов. Мы все продрогли, как до этого никогда в жизни. Может, поэтому мы так достоверно эту сцену и сыграли».
О дублерах:
«Дуюдеров привлекали, только если это было чревато травматизмом. К примеру, Сережу Безрукова подменили в сцене, когда он лежал на земле, и несколько человек его били ногами. А я и дрался, и катился вниз по лестнице в подъезде сам. Во время драк мы старались беречь лицо, но иногда случались осечки. Тогда синяки и ссадины нам тонировали, гримировали».
О победе в номинации «Харизматичный злодей»:
«Сейчас очень не хватает романтических героев. Конечно, бандит – это не совсем романтический герой, но … он не такой уж и зверь. Да, он бандит, но с принципами и верой во что-то. К сожалению, сейчас молодежь мало во что верит».
Павел Майков про "Бригаду":
Особенно сильно это заметно в провинции. Актеров ошарашила такая популярность, и хотя она не может не радовать, они уже испытывают на себе и негативные стороны такой всенародной любви.
- Видимо, люди, особенно молодежь, увидели на экране четверых сильных молодых людей, довольно успешно решающих свои проблемы, и стали им подражать. И они хотят снова увидеть своих любимых персонажей Пчелу и Космоса. Перед такой аудиторией можно вообще не выступать, а просто выйти и стоять на сцене все два часа. И все эти два часа молодежь будет орать. К ним невозможно прийти в строгих костюмах и читать стихи. Этот зритель хочет видеть полюбившиеся образы. – Говорит Павел Майков, «Пчела».
- Видимо, народу не хватает кумиров?
- Не хватает, не на кого равняться.
- А почему это происходит, как вы думаете?
- Потому что развалили страну. Потому что отъезжаешь от Москвы на сто километров и ужасаешься тому, как люди живут. А если за тысячи километров - то еще хуже: серые дома, разбитый асфальт, подростки, те же даже разговаривать не умеют, и в голове ничего позитивного... Нет в стране никакой работы с молодежью, даже стадионов уже нет. Да много причин.
- Вас часто ругают за ваших персонажей?
- Часто, особенно на периферии журналисты спрашивают: "Вы понимаете, что подаете плохой пример подрастающему поколению?"
- Но, кажется, вы как артисты хороший пример подаете молодежи. Все окончили театральные вузы, добились успеха. А если бы сыграли вампиров, тогда как?
- Да, странно, целые мюзиклы про вампиров показывают, и никто кровь пить не пробует. Ну, вот в советские времена был фильм "Фантомас". Это же неправильно - говорить, что, посмотрев его, люди начнут грабить...
Романтический образ героев привлекает не только подростков, но женщин, которые увидели в артистах секс-символ. С этим Майкову оказалось справляться труднее всего.
- Павел, говорят, что у вас много поклонниц?
- Вообще я женат. Правда, детей пока нет. Это информация для поклонниц. Мне 28 лет.
- А что, часто спрашивают о личном?
- Не часто, и с грязными намеками не пристают, но знают обо мне все лучше меня. Где живу, номер телефона, сколько раз был женат. Если вам надо что-либо узнать поподробнее, спросите у поклонников, они все расскажут. Мне нравится их наличие, ради них я работаю. Ради славы и всенародной любви. А ради чего еще работать? Вообще, любая профессия, работа предполагает результат. Для актера это аплодисменты, цветы, наличие поклонников и... нескольких машин охраны. И если артист говорит, что он этого не хочет, значит, он врет.
- Но ведь у популярности есть и обратная сторона?
- Есть. Как-то пришло письмо от женщины на 15 страницах. Впервые в жизни мне женщина делала нескромное предложение, более того, все письмо было эротического содержания, а в конце такие же стихи. Там было подробно описано, как все будет происходить. Сначала о том, как она любит меня, потом - как бы наша встреча происходила в деталях, в конце финал, адрес и телефон.
- Наверное, письмо - это не личная встреча и собой опасности не представляло?
- Да, но оно меня поразило. А недавно девушка в Астрахани предлагала прогуляться по ночному городу. А мы так устали, была очень насыщенная программа выступлений, на улице - уже ночь, а вылетать в Москву нам в 5 утра. Девушка подошла: "Я вас убаюкаю". Обидеть вообще-то никого не хочется, не могу же я ей сказать "да иди ты куда подальше" и тем самым разрушить "сказку", в которую она поверила. И как-то я так умело вывернул все в нужное русло, дал ей автограф, и мы расстались с ней в хороших отношениях.
- Есть ли оправдание такой навязчивости?
- Люди склонны верить в сказку. Когда мне было 14 лет, я влюбился в Орнеллу Мутти, игравшую в фильмах "Укрощение строптивого", "Хроника объявленной смерти", где она молодая, красивая, сексуальная. Естественно, у меня были эротические фантазии с ее участием, даже представлял, как мы поженимся. Поэтому я могу понять влюбленность некоторых поклонниц, но это не повод, чтобы писать эротические письма или предлагать себя.
Вряд ли абитуриент-неудачник Павел Майков мог представить себе такой шквал популярности.
— Кстати, тебе никогда не говорили, что для актера у тебя достаточно сложная внешность?
— Нет. Но когда я поступал в Щуку, спросили: “Молодой человек, вы очень любите театр?” Я ответил: “Да!” — и мне посоветовали: “Тогда, может, вам лучше пойти в осветители или гримеры?” (Смеется.) Я дико обиделся. Огромное спасибо маме, которая всегда в меня верила. Помню, когда я в первый раз провалился и пришел домой, она заставила меня выпить 50 г водки, сказав, что будет легче, а потом убедила, что рано или поздно все получится. Сегодня мама — мой главный фанат.
— Ты сказал, что провалился, то есть в театральный институт поступил не с первого раза?
— Я показывался во все театральные и никуда не поступил ни в первый год, ни во второй. Но меня заклинило, никакой другой профессии я уже не хотел. Зато в паузах между поступлениями успел поработать продавцом подносов на рынке и курьером, поиграть в театральной студии в Тушине и даже освоить профессию актера-кукловода в передвижном кукольном театре. А параллельно я занимался на курсах при МХАТе. Я дико хотел к Табакову, в тот, третий, мой заход как раз был его набор. Но он меня не взял. Вот тогда мне показалось, что жизнь просто рухнула, потому что сколько можно ходить в абитуриентах?! С таким настроением я пришел в РАТИ (ГИТИС), сразу на 2-й тур, к профессору Хомскому. Прочел Есенина, Бабеля, чувствую, в комиссии заинтересовались, потом попросили спеть, и я спел из Высоцкого. После этого мне предложили не ходить по другим училищам, сказали — точно берут, и я расправил крылья.
— Пробы в “Бригаду” для тебя прошли как по мановению волшебной палочки?
— Да, я почему-то абсолютно не волновался. Сразу почувствовал, что нравлюсь режиссеру Леше Сидорову, которого теперь считаю своим крестным отцом в кино. Единственная загвоздка была в продюсерах — сейчас же продюсерское кино. Но, видать, Тодоровскому я тоже понравился.
— До этого ты снимался в кино?
— На “Сибирском цирюльнике” работал каскадером в сцене драки на праздновании Масленицы. И еще был у меня большой эпизод в корейском боевике “Наемник Иван”, где я играл одного из русских мафиози. Но, слава богу, этот фильм видели только в Корее! (Смеется.)
— Умение стрелять было обязательным условием кастинга, или всех потом тренировали?
— Условием это не было, просто поинтересовались разными моими способностями на уровне анкеты. А перед съемками нас однажды сводили в тир.
— Ваш актерский квартет был знаком заранее?
— Нет. Только Дюжева—Космоса я видел раньше в ГИТИСе, он учился на два курса младше меня.
— Притерлись легко друг к другу?
— А “притираться” нас на целую неделю, еще до съемок, специально поселили в Дом ветеранов кино. Мы вместе жили, называли друг друга только киношными именами, и так привыкли, что до сих пор Дюжев откликается на Космоса, а я звоню ему и говорю — это Пчела.
— А авторитет Безрукова на остальных не давил?
— Режиссер незаметно это сразу пресек. Если бы все начиналось с ощущения, что Безруков — заслуженный артист, лауреат Госпремии, то — хана, не получилось бы ни дружбы, ни кино вообще. Сам Сергей человек очень коммуникабельный, так что никаких проблем с ним у нас не было.
— В “Бригаде” много сцен, где твой герой участвует в драках. Пришлось работать с дублером?
— Нет, сам. Дублеров привлекали, только если это было чревато травматизмом. К примеру, Сережу Безрукова подменили в сцене, когда он лежал на земле, и несколько человек его били ногами. А я и дрался, и катился вниз по лестнице в подъезде — все сам. Во время драк мы старались быть аккуратнее с лицом, но иногда случались осечки. Тогда синяки и ссадины нам тонировали, гримировали. В одной из первых серий, в поединке Белого и Мухи, артист Безруков артисту Апрельскому нос набок случайно повернул. А тому на следующий день ехать на съемки рекламного ролика шоколада, где он такой романтичный отец семейства в белой рубашке.
— Долгое время ты носил длинные волосы, а для сериала пришлось с ними расстаться. Жалел?
— На кастинг “Бригады” я пришел с хвостом. Узнав, что меня утвердили, попросил маму: “Раз буду играть бандюка, подстриги меня, но не сильно, чтобы можно было зализаться”. Через месяц приезжаю на студию, меня видит ассистент по актерам и в ужасе кричит: “Он остриг волосы!” Они-то решили, чтобы первые три серии, где мы молодые, я играл с хвостом — в 1989—1990-х это как раз было круто. В результате снимался с тем, что осталось, а к 8-й серии меня подстригли очень коротко. Надо так надо.
— А ты знал заранее, что твоего Пчелу убьют?
— Да, я читал сценарий. Причем изначально знал, роль кого именно мне предлагают. И это была абсолютно моя роль.
— Как известно, любовь, опьянение и смерть играть труднее всегоѕ Ты как-то особенно настраивался на сцену гибели Пчелы?
— Да, я боялся этого съемочного дня, потому что меня никогда не убивали, как это происходит на самом деле, я не знал, и нужно было все делать по наитию. Здорово помогла память: когда я раньше смотрел хорошее кино, то невольно воспринимал его как учебное пособие и кое-какие вещи оттуда “снимал” для себя на будущее. В общем, на сцену, где Пчеле перерезают горло, ушло дубля по четыре с каждой из трех точек. Это не много.
— Перерезают горло, значит, кровь. А что, для ее имитации до сих пор используют кетчуп или клюквенный сок?
— Не-ет, это прошлый век. Недавно смотрел старых “Знатоков”, и видно — пятна крови там, как будто кисточкой гуашью рисовали. А у нас была французская краска, сделанная из какого-то органического вещества, сладкая на вкус, не токсичная — ее вполне можно было глотать. Такую даже с близкого расстояния было не отличить от настоящей крови — густая, свертывается, застываетѕ Потом мне на шее гримеры делали “разрез” — сложный процесс, длительный, с использованием специального клея. В общем, пока эту фигню сооружали, я заснул.
— Актерское суеверие на эту тему не посещало?
— Нет, я не суеверный человек. Даже когда нас по сценарию собирались положить в гробы, нормально среагировал. Это ребята не захотели и отказались, и режиссеру пришлось искать адекватный выход из положения. В результате крупным планом сняли наши сложенные на груди руки. Впечатляюще получилось.
— Одна из самых страшных и сильных сцен в фильме — это похищение вас СОБРом и псевдорасстрел. Судя по всему, сыграно — на нервном пределе.
— Нервный предел был, но несколько по другому поводу. Когда выкопали могилу (а снимали весной), в яме оказалось воды “по самое не балуйся”. И стало ясно, что загнать нас туда в ботиночках на тонкой подошве — это просто угробить актеров. Тогда на ноги, по типу болотных сапог, нам надели мусорные мешки, хотя теплее от этого не стало, и дали по стакану водки. Причем пришлось выпить даже Дюжеву, который постился. Мешки постоянно рвались, мы скользили, падали в жижу, руки заледенели, а съемки продолжались около пяти часов. Большего холода в своей жизни я не испытывал. Может, поэтому мы так достоверно эту сцену и сыграли. (Смеется.)
— “Бригада” снималась более полутора лет. Когда люди долго варятся в одном котле, наверняка случаются конфликты. У вас были?
- Творческих не было, только на уровне рабочих моментов. Зато с Димой Дюжевым мы прошли все этапы: от дружбы через взаимное раздражение до дикой вражды. Даже подрались однажды на съемочной площадке: Дима мне что-то сказал, я ответил, а он ба-бах — засадил мне прямо в грудь, ну и понеслось. А потом из этого опять появилась какая-то совсем уже близкая дружба, которая осталась до сих пор. Это, наверное, кино повлияло — ведь у нас там постоянно то любовь, то ненависть. После этого я понял, как экранные отношения переносятся в жизнь.
— После триумфа “Бригады” симптомов звездной болезни не ощущаешь?
— Болезнь у меня уже прошла, она была ранняя — начала проявляться, когда сериал еще не вышел на экраны. Снимаясь, я задирал нос, говорил актерам из “Метро”, что они никто, а я — киноартист и зарабатываю хорошие деньги (правда, был в тот момент не совсем трезв). Но я за это поплатился — некоторое время сидел вообще без работы и без копейки. Это потом пошли эпизоды в кино, а сейчас у меня есть серьезное предложение, но, как всякий артист, опасающийся сглазить, заранее я ничего рассказывать не стану.
Сериал настолько повлиял на артистов, что некую харизму своих персонажей они забрали с собой, в реальную жизнь. На днях актер Дмитрий Дюжев спас певца Олега Газманова если не от смерти, то от серьезной травмы.
Свой новый клип на песню "Мои ясные дни" Олег Газманов решил снять вместе с героями любимого народом сериала "Бригада". Тогда-то и случилась непредвиденная ситуация, которая могла стать для Газманова роковой. Лишь благодаря моментальной реакции и самоотверженности Дмитрия Дюжева, сыгравшего роль Космоса, певец не пострадал.
В клипе Сергей Безруков, Владимир Вдовиченков, Павел Майков и Дмитрий Дюжев играют бандитов, которые крушат стену, чтобы добраться до музыканта, музыка которого их достала. Майков играл роль так старательно, что ударом ноги отбил от стены приличный кусок.
Этот снаряд полетел прямо в голову Олега Газманова, увлеченно игравшего на гитаре, пишет газета "Жизнь". Спасла Олега мгновенная реакция Дюжева, который совершил невероятный прыжок и закрыл Газманова своим телом. Видимо сказались тренировки для "Бригады". К счастью, сам актер при этом не сильно пострадал: удар пришелся по касательной, и Дмитрий отделался легким ушибом плеча.
